Прослужив два с половиной года на высшей государственной службе, я остро осознал всю непригодность даже научных исторических описаний государственной политики как прямой плановой линии без виляний. Нет, не было и не может быть той линейной государственной политики, ещё более линейными описаниями которой через край полны учебники и монографии, не говоря уже о пропаганде.
И мои компетентные товарищи согласились со мной в том, что историк государственности просто обязан иметь личный опыт государственной службы: как минимум, для того, чтобы адекватно видеть за каждым серьёзным решением власти разнонаправленную (в том числе и при диктатуре Сталина) и часто хаотическую борьбу политических и клановых воль. Но историки государства, равно как историки экономики, имеющие личный опыт государственной службы и экономики, - кричащая редкость.
Хаос, определяющий вектор государственной политики, для нашей идейной историографии СССР удачно формулируется теорией «административного рынка» Симона Кордонского. Но примеры использования этого метода крайне редки.
Прослужив несколько лет в крупных частных компаниях и отдав 13 лет жизни своему частному делу, я хорошо понимаю, насколько в сумме мала, произвольна, случайна (относительно их общего оборота) гуманитарная работа корпораций. Их благотворительность, их идеализм жёстко ограничены их эгоизмом и корпоративными вкусами, а доля расходов на неё тем меньше, чем больше масштаб их бизнеса. И часто продукция их благотворения носит на себе жирные пятна бизнес-традиций: фуршета, рекламы, мелованной бумаги и толстых кожаных переплётов, то есть ярмарки буржуйского тщеславия вместо несувенирной культуры.
Но часто же с удивлением слышу апологию крупного бизнеса из уст тех, кто сам не проработал ни дня даже мелким частным торговцем. Было дело: уповал я на массового русского кулака как на основу русского консерватизма. Больше не уповаю: кулак (и даже крупная корпорация) НЕ МОЖЕТ создавать и содержать общедоступные больницы, народные университеты, АЭС, космодромы, общенациональную армию и флот. Это дело государства. Всё крупное, что создано в сфере призрения и культуры старым русским бизнесом, - единичное, редкое, посмертное, великое, а не обыденное.
Хороший человек может многое сделать. Даже мелкий хороший чиновник может очень много сделать на государственной службе.
Но упаси Боже поставить над обществом и культурой человека не только «с идеями», но и с самомнением: его самомнение и страсть к идейной власти сделают из самого мелкого продавца железнодорожных билетов не только Бонапарта, но и палача. В палачей легко превращаются у власти не только ничтожества, но и добрые люди, когда начинают верить в универсальную ценность своих практических идей, стратегических планов по глобусу. Когда даже многодетные, многособачные и многокошечные воспитатели считают достаточным свой ЧАСТНЫЙ опыт и начинают воспитывать весь народ, страну и человечество. Они становятся вивисекторами.