Если проанализировать российскую экономику не за последние 50 лет, а за последние сто и больше лет, то станет ясно, что Россия многие века была именно сырьевой экономикой. В 90-х годах XIX века Нижегородская ярмарка была местом формирования европейских цен на зерно.

Осмелюсь высказать мысль, что сырьевая направленность российской экономики – традиция не ста лет, а тысячи лет. Все это время страна что-то вынимала из своих недр, лесов и пр. и экспортировала это. Это модель, на которой взращен российский социально-политический и экономический менталитет.

Спору нет: наличие природных сокровищ обогащало тех, кто контролировал их, сидя на разных верховых уровнях аристократической властной пирамиды. Однако остальной части населения такая социально-экономическая структура давала слишком мало – а сегодня вновь, причем гораздо серьезнее, угрожает России отсутствием будущего в мире, движимом инновациями. Надежды на благополучные сырьевые тренды делают экономику исключительно нестабильной, и страну ничего не ждет, кроме чередования периодов безудержного обогащения с периодами болезненных падений.

С этим связаны и огромные политические риски, поскольку, как признает российское руководство, предотвращать такие перепады невозможно, а народ не желает расставаться с нажитым тяжелым трудом в «жирные» годы. По мере роста среднего класса, по мере того, как его представители трудятся для обогащения себя и страны, становится очевидным, что эта прослойка мириться с неустойчивостью и неопределенностью нынешней экономической структуры не намерена.

Как профессионал-экономист я вижу, что «сидение на трубе» и прочих дарах природы в течение многих сотен лет создало целый ряд системных трудностей, которые необходимо глубоко осмыслить до того, как страна перейдет в диверсифицированную экономику, ускоряемую инновациями. Последний глобальный кризис оставил России тяжелейшее наследие, и, думаю, и президент Медведев, и премьер-министр Путин поняли, что нет для них задачи главнее, чем очерчивание нового курса для экономического развития страны. 

Полагаю, не погрешу против истины, если скажу, что для России в XXI веке путь инноваций – единственно возможный, поскольку любая альтернатива оставит страну за бортом экономического и иного влияния в мире. Останься Россия на старой замшелой тропке – и ее культура и народ окажутся «боксерскими грушами» для всех будущих кризисов. А международная экономика продолжит интегрироваться все равно.

По мере продвижения экономик планеты к инновационной модели все страны, ныне приобретающие российское сырье и зависимые от него, будут изыскивать пути ухода от этой зависимости, что, в свою очередь, может вызывать периодические осложнения отношений между Россией и окружающим миром. США, страны ЕС, Япония и прочие импортеры сырья начнут вырабатывать инновационные и менее дорогостоящие решения вопросов альтернативных источников энергии, создавать новые поколения транспортных средств, в которых может просто не найтись места ископаемому топливу. В такой геополитической обстановке Россия получит не только встряски в экономике, но и всплески общественного недовольства.