Необходим для обеспечения устойчивости и адаптивности системы

Роль Лайеля в последующем принятии учения Дарвина хорошо представлялась еще в конце прошлого века. «Учение Ляйелля теперь так же преобладает, — писал антрополог и эволюционист И. Ранке, — как некогда господствовало учение Кювье. При этом нередко забывают, что учение о катастрофах едва ли так долго могло бы давать удовлетворительное схематическое объяснение геологических фактов в глазах лучших исследователей и мыслителей, если бы оно не опиралось на известную сумму положительных наблюдений. Истина и здесь лежит между крайностями теории. Победа Ляйелля открыла путь для дарвиновой теории».

Принятие Лайелем концепции, впоследствии получившей название принципа актуализма, означало создание первой целостной теории эволюции лика Земли234. От космогонической гипотезы Канта эволюционная идея шагнула к объяснению закономерностей преобразования облика нашей планеты. Лайель показал, что такие ныне действующие (актуальные) факторы, как горообразование, вулканизм, оледенения, потоки, дождь, ветер, приливы и отливы, морские течения и т.п., вполне могут объяснить (и объясняют) как те изменения земной поверхности, которые происходят на наших глазах, так и те, которые происходили в геологическом прошлом.

каждая динамическая система даёт начало своей собственной форме разумной жизни и является в этом смысле самоорганизующейся

Сегодня появились новые представления. Одни авторы используют для них термин «самоорганизация», другие «синергетика». К концепции самоорганизации через разработку термодинамики открытых систем пришел бельгийский ученый Илья Пригожин . А термин «синергетика» ввел немецкий физик Герман Хакен. Слово «синергетика» древнегреческого происхождения, означает «сотрудничество, совместное действие». Как синергетика, так и теория самоорганизации исследуют процессы самоорганизации и самодезорганизации в открытых системах физической, химической, биологической, экологической, социальной и другой природы.

В прошлом обычно предполагалось, что происхождение жизни - редкое и странное явление, а затем делались попытки показать, как же оно все-таки могло произойти. учёные пытались доказать, что есть какой-то путь перехода от двуокиси углерода к аминокислоте, от неё - к белку, а затем, через естественный отбор и эволюцию, - к разумным существам. Я утверждаю, что такие поиски специфических условий совершенно ошибочны.
Справедливо как раз обратное - каждая динамическая система даёт начало своей собственной форме разумной жизни и является в этом смысле самоорганизующейся».

По-видимому, не будет ошибкой утверждать, что фактически критика Любищевым исторического метода и толкования эволюции как чисто приспособительного процесса показывает не столько ошибочность обеих методологических установок, сколько их осуществление в практике биологического познания. Историзм нередко выступает в биологии в виде спекулятивных рассуждений, как могла сложиться исторически та или иная структура организма, а анализ приспособительного характера эволюции подменяется подыскиванием возможной связи данной структуры с каким-либо фактором отбора. Структура считается понятной, если достигнуто согласие между исследователями в том, как эта структура возникла исторически и какова ее функция (т. е. какие факторы отбора ответственны за ее становление). Недостаточность такого преломления историзма и такого толкования приспособительной эволюции по существу и отмечал Любищев.

В основание предложенной классификации эволюционных процессов
положен тип «креативного агента».

Я пришел к заключению, что дарвинизм - это не проверяемая научная теория, а метафизическая исследовательская программа - возможный концептуальный каркас для проверяемых научных теорий
К. Поппер

На основе современного систематического анализа формулируется концепция криптаффинного перехода в филогении цветковых растений, рассматриваются представления о структурированности филогенетических ветвей, анизотомии филогенетического процесса, существовании скрытых (вложенных в предыдущие периоды) фаз эволюционного развития, существовании специфических скрыто-родственных (криптаффинных) таксонов и фаз перестроек генома. Эволюция предстает не в виде постепенной дивергенции филогенетических ветвей, а в виде сложной совокупности процессов, обеспечивающих относительный эволюционный стазис в длительные промежутки времени и сальтационное развитие в короткие межстазисные моменты. Предполагается, что механизмом, обеспечивающим эволюционные преобразования у растений, являются внутриклеточные структуры, обозначаемые автором как внутриклеточный интеллект.

Речь идет здесь не о выступлении
философии против науки, а наоборот, <
о стремлении отстоять научность там,
где научность выступает лишь как
официальная маска для выражения
( чтобы не сказать протаскивания)
необоснованных и не имеющих к науке
отношения произвольных интеллекту-
ально-эстетизированных мифологем,
достаточно примитивных по существу,
но доступных и соблазнительных... для
широкой публики...

Махлин В. Л.

Жизнь на Земле всегда приравнивалась к сложному квесту, пройти который может только лучший. Так гласит главное правило эволюционного отбора: выживает самый приспособленный. На этой идее основывается теория Дарвина –– концепция процесса эволюции. Появившись 160 лет назад, она стала самым популярным объяснением естественного развития организмов. Вместе со сторонниками появились и критики. Сегодня наравне с теорией Дарвина обсуждаются гипотезы, совмещающие эволюцию с библейскими сюжетами, а генетики занимаются поисками организма-прародителя всей органики на Земле.

Книга, написанная известным шведским ученым, рассказывает о молекулярной организации хромосом, об их строении и свойствах, а также о проблемах эволюции. Хорошо проясняют предмет тщательно подобранные красочные иллюстрации. Книга вносит значительный вклад в общую дискуссию о строении, свойствах хромосом и об эволюции живых организмов. Для специалистов-генетиков, эволюционистов, молекулярных биологов, биотехнологов и цитологов, а также для аспирантов, студентов и интересующихся проблемами клеточного генома.

Лима-де-Фариа

Дискуссия между сторонниками основных теорий биологической эволюции – селектогенеза (дарвинизма) и номогенеза – происходит, в основном, в русле противопоставления их одна другой, хотя высказываются и мнения, что эти концепции не взаимоисключающи, а дополнительны. В поддержку последней позиции предлагается использовать выдвинутый ранее И.И.Шмальгаузеном междисциплинарный кибернетический подход. Согласно его современному виду, живая природа представляет собой кибернетическую систему, имманентно включающую механизм иерархической адаптивной поисковой оптимизации её энергетики. Поведение одной части элементов и связей такой модели живого интерпретируется в терминах дарвинистских версий теории эволюции, а другой части – номогенетических.

Уже в начале своего жизненного пути человечество стало понимать, что случайность и необходимость – это комплементарные аспекты эволюционного процесса. Они, как волны и частицы, лежат в основе физических процессов. «Эволюция – это синтез детерминизма и случайности, и этот синтез делает созидательным сам процесс», - говорил Ф.Г. Добржанский. Любой созидательный процесс содержит элементы риска быть ошибочным, и эти ошибки могут грозить вымиранием. С другой стороны, созидание может сопровождаться быстрым успехом и открытиями. Человек – величайший успех эволюции биологической материи на Земле. Или человек – это эволюционный тупик? Если мы окинем взглядом всю историю животных и растений, то должны будем прийти к выводу, что в общем ход эволюции необратим, как считал Берг (1922а), и эта эволюция совершалась и совершается закономерно, путем номогенеза.

Иван Иванович Шмальгаузен (11 (23) апреля 1884 года, Киев — 7 октября 1963 года, Москва) — советский биолог. Всемирно известный теоретик эволюционного учения XX столетия.
Академик АН СССР (1935), АН УССР (1922). Почётный член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (1958), Германской академии наук (1960), Академии зоологии в Агре (Индия, 1962).
Шмальгаузен И.И. окончил Первую киевскую мужскую гимназию в 1901 году. Затем поступил на физико-математический факультет университета Святого Владимира. Лекции профессора А.Н. Северцова способствовали увлечению И.И. Шмальгаузена сравнительной анатомией. В 1905 году, будучи студентом университета, исполнял обязанности ассистента профессора Северцова на Высших женских курсах. Студенческая работа, посвящённая Шмальгаузеном изучению развития конечностей у земноводных, получила золотую медаль. Учился И. И. Шмальгаузен с перерывами. Сначала его исключили из университета за участие в студенческих беспорядках, но затем снова приняли в университет, однако начавшаяся вскоре революция (1905–1907 годы) привела к временному закрытию университета. И только в 1907 году Шмальгаузен получил диплом Киевского университета.
В 1910 году по рекомендации А.Н. Северцова И.И. Шмальгаузена утвердили штатным лаборантом зоологической лаборатории.
С 1918 года — профессор Воронежского университета. С 1921 года — профессор Киевского университета. C 1935 года — академик АН СССР.
В 1939–1948 годах — профессор Московского университета, заведовал кафедрой дарвинизма, организованной им же. В 1930–1941 годах — директор Института зоологии и биологии АН УССР.
С 1938 года И. И. Шмальгаузен — заведующий кафедрой дарвинизма Московского государственного университета. В 1948–1955 годах — старший научный сотрудник Зоологического института АН СССР. В 1955 году подписал «Письмо трёхсот». Выступал с критикой взглядов Т. Лысенко.
В 1955–1963 годах — заведующий лабораторией эмбриологии Зоологического института АН СССР.
В 1961 году Иван Иванович тяжело заболел. В больнице он закончил рукопись книги «Регуляция формообразования в индивидуальном развитии». Выйдя из больницы в 1962 году, Шмальгаузен усиленно работал, несмотря на плохое здоровье, и в течение 1962–1963 годов дописал монографию «Происхождение наземных позвоночных», начатую ещё до болезни. В ней дана полная и стройная картина перехода позвоночных от водной жизни к наземной. В это же время Иван Иванович начал писать книгу о применении кибернетики в биологии, но осенью 1963 года болезнь обострилась, и Шмальгаузен скончался.

Эволюция должна рассматриваться как самодвижение живой материи (биологического движения материи), что обусловило эволюционный прогресс от одноклеточных до человека. Процессы, происходящие в популяциях, поставляют только элементарный эволюционный материал и находятся под контролем макроэволюции. Эволюционный процесс происходит в рамках филумов, образованных определенным количеством организмов — особей, имеющих почти идентичное строение (жесткокорпускулярная система). Дифференцированность строения организма является главной причиной неравномерности, этапности, цикличности эволюции.

Любищев Александр Александрович

Берг Лев Семенович (2 (15) марта 1876[2] — 24 декабря 1950) — русский и советский зоолог и географ.
Член-корреспондент (1928) и действительный член (1946) АН СССР, президент Географического общества СССР (1940—1950), лауреат Сталинской премии (1951 — посмертно). Автор основополагающих работ по ихтиологии, географии, теории эволюции.
Родился в Бендерах в еврейской семье. Его отец, Симон Григорьевич Берг (родом из Одессы), был нотариусом; мать, Клара Львовна Бернштейн-Коган, — домохозяйкой. У него были младшие сёстры Мария (18 апреля 1878) и София (23 декабря 1879). Семья проживала в доме на улице Московской.
Последние 2 года жизни проживал в академическом поселке в Комарово. Скончался 24 декабря 1950 года в Ленинграде.

Работа посвящена историко-критическому анализу эволюционных взглядов выдающегося ученого-энциклопедиста первой половины XX в. Л.С. Берга, известного в отечественной и мировой науке многочисленными исследованиями в области географии и ихтиологии. Наибольшую популярность ему принесла концепция номогенеза, направленная в первую очередь против дарвинизма (селекционизма). До сих пор идет полемика вокруг выдвинутых в ней положений, главные из которых заключаются в утверждении принципа антислучайности, в телеологических, финалистских и сальтационистских представлениях о закономерностях филогенетического развития. Полифония оценок концепции номогенеза от резко критических до полной солидарности свидетельствует о неординарности выступления автора. Имя Берга часто цитируется в литературе последние полвека, и этому имеются основания. Историческое значение его эволюционного творчества состоит в привлечении внимания к нерешенным проблемам и предлагаемым решениям на основе новейших достижений биологических и других естественных наук. Концепция номогенеза относится к числу неувядающих творений научной мысли, освобождение от излишнего в ней в сочетании с использованием рационального даст ответ на вопрос, кто же станет победителем в противостоянии номогенеза и дарвинизма, но когда наступит этот финал — сказать трудно. В связи с острополемическим содержанием книга адресуется широкому кругу читателей: биологам-эволюционистам, историкам науки, науковедам, всем, кто проявляет интерес к поискам научной истины, в оригинальной форме отраженным в эволюционном творчестве ученого.