По-видимому, не будет ошибкой утверждать, что фактически критика Любищевым исторического метода и толкования эволюции как чисто приспособительного процесса показывает не столько ошибочность обеих методологических установок, сколько их осуществление в практике биологического познания. Историзм нередко выступает в биологии в виде спекулятивных рассуждений, как могла сложиться исторически та или иная структура организма, а анализ приспособительного характера эволюции подменяется подыскиванием возможной связи данной структуры с каким-либо фактором отбора. Структура считается понятной, если достигнуто согласие между исследователями в том, как эта структура возникла исторически и какова ее функция (т. е. какие факторы отбора ответственны за ее становление). Недостаточность такого преломления историзма и такого толкования приспособительной эволюции по существу и отмечал Любищев.

В основание предложенной классификации эволюционных процессов
положен тип «креативного агента».

Я пришел к заключению, что дарвинизм - это не проверяемая научная теория, а метафизическая исследовательская программа - возможный концептуальный каркас для проверяемых научных теорий
К. Поппер

На основе современного систематического анализа формулируется концепция криптаффинного перехода в филогении цветковых растений, рассматриваются представления о структурированности филогенетических ветвей, анизотомии филогенетического процесса, существовании скрытых (вложенных в предыдущие периоды) фаз эволюционного развития, существовании специфических скрыто-родственных (криптаффинных) таксонов и фаз перестроек генома. Эволюция предстает не в виде постепенной дивергенции филогенетических ветвей, а в виде сложной совокупности процессов, обеспечивающих относительный эволюционный стазис в длительные промежутки времени и сальтационное развитие в короткие межстазисные моменты. Предполагается, что механизмом, обеспечивающим эволюционные преобразования у растений, являются внутриклеточные структуры, обозначаемые автором как внутриклеточный интеллект.

Речь идет здесь не о выступлении
философии против науки, а наоборот, <
о стремлении отстоять научность там,
где научность выступает лишь как
официальная маска для выражения
( чтобы не сказать протаскивания)
необоснованных и не имеющих к науке
отношения произвольных интеллекту-
ально-эстетизированных мифологем,
достаточно примитивных по существу,
но доступных и соблазнительных... для
широкой публики...

Махлин В. Л.

Жизнь на Земле всегда приравнивалась к сложному квесту, пройти который может только лучший. Так гласит главное правило эволюционного отбора: выживает самый приспособленный. На этой идее основывается теория Дарвина –– концепция процесса эволюции. Появившись 160 лет назад, она стала самым популярным объяснением естественного развития организмов. Вместе со сторонниками появились и критики. Сегодня наравне с теорией Дарвина обсуждаются гипотезы, совмещающие эволюцию с библейскими сюжетами, а генетики занимаются поисками организма-прародителя всей органики на Земле.

Книга, написанная известным шведским ученым, рассказывает о молекулярной организации хромосом, об их строении и свойствах, а также о проблемах эволюции. Хорошо проясняют предмет тщательно подобранные красочные иллюстрации. Книга вносит значительный вклад в общую дискуссию о строении, свойствах хромосом и об эволюции живых организмов. Для специалистов-генетиков, эволюционистов, молекулярных биологов, биотехнологов и цитологов, а также для аспирантов, студентов и интересующихся проблемами клеточного генома.

Лима-де-Фариа

Дискуссия между сторонниками основных теорий биологической эволюции – селектогенеза (дарвинизма) и номогенеза – происходит, в основном, в русле противопоставления их одна другой, хотя высказываются и мнения, что эти концепции не взаимоисключающи, а дополнительны. В поддержку последней позиции предлагается использовать выдвинутый ранее И.И.Шмальгаузеном междисциплинарный кибернетический подход. Согласно его современному виду, живая природа представляет собой кибернетическую систему, имманентно включающую механизм иерархической адаптивной поисковой оптимизации её энергетики. Поведение одной части элементов и связей такой модели живого интерпретируется в терминах дарвинистских версий теории эволюции, а другой части – номогенетических.

Уже в начале своего жизненного пути человечество стало понимать, что случайность и необходимость – это комплементарные аспекты эволюционного процесса. Они, как волны и частицы, лежат в основе физических процессов. «Эволюция – это синтез детерминизма и случайности, и этот синтез делает созидательным сам процесс», - говорил Ф.Г. Добржанский. Любой созидательный процесс содержит элементы риска быть ошибочным, и эти ошибки могут грозить вымиранием. С другой стороны, созидание может сопровождаться быстрым успехом и открытиями. Человек – величайший успех эволюции биологической материи на Земле. Или человек – это эволюционный тупик? Если мы окинем взглядом всю историю животных и растений, то должны будем прийти к выводу, что в общем ход эволюции необратим, как считал Берг (1922а), и эта эволюция совершалась и совершается закономерно, путем номогенеза.

Иван Иванович Шмальгаузен (11 (23) апреля 1884 года, Киев — 7 октября 1963 года, Москва) — советский биолог. Всемирно известный теоретик эволюционного учения XX столетия.
Академик АН СССР (1935), АН УССР (1922). Почётный член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (1958), Германской академии наук (1960), Академии зоологии в Агре (Индия, 1962).
Шмальгаузен И.И. окончил Первую киевскую мужскую гимназию в 1901 году. Затем поступил на физико-математический факультет университета Святого Владимира. Лекции профессора А.Н. Северцова способствовали увлечению И.И. Шмальгаузена сравнительной анатомией. В 1905 году, будучи студентом университета, исполнял обязанности ассистента профессора Северцова на Высших женских курсах. Студенческая работа, посвящённая Шмальгаузеном изучению развития конечностей у земноводных, получила золотую медаль. Учился И. И. Шмальгаузен с перерывами. Сначала его исключили из университета за участие в студенческих беспорядках, но затем снова приняли в университет, однако начавшаяся вскоре революция (1905–1907 годы) привела к временному закрытию университета. И только в 1907 году Шмальгаузен получил диплом Киевского университета.
В 1910 году по рекомендации А.Н. Северцова И.И. Шмальгаузена утвердили штатным лаборантом зоологической лаборатории.
С 1918 года — профессор Воронежского университета. С 1921 года — профессор Киевского университета. C 1935 года — академик АН СССР.
В 1939–1948 годах — профессор Московского университета, заведовал кафедрой дарвинизма, организованной им же. В 1930–1941 годах — директор Института зоологии и биологии АН УССР.
С 1938 года И. И. Шмальгаузен — заведующий кафедрой дарвинизма Московского государственного университета. В 1948–1955 годах — старший научный сотрудник Зоологического института АН СССР. В 1955 году подписал «Письмо трёхсот». Выступал с критикой взглядов Т. Лысенко.
В 1955–1963 годах — заведующий лабораторией эмбриологии Зоологического института АН СССР.
В 1961 году Иван Иванович тяжело заболел. В больнице он закончил рукопись книги «Регуляция формообразования в индивидуальном развитии». Выйдя из больницы в 1962 году, Шмальгаузен усиленно работал, несмотря на плохое здоровье, и в течение 1962–1963 годов дописал монографию «Происхождение наземных позвоночных», начатую ещё до болезни. В ней дана полная и стройная картина перехода позвоночных от водной жизни к наземной. В это же время Иван Иванович начал писать книгу о применении кибернетики в биологии, но осенью 1963 года болезнь обострилась, и Шмальгаузен скончался.

Эволюция должна рассматриваться как самодвижение живой материи (биологического движения материи), что обусловило эволюционный прогресс от одноклеточных до человека. Процессы, происходящие в популяциях, поставляют только элементарный эволюционный материал и находятся под контролем макроэволюции. Эволюционный процесс происходит в рамках филумов, образованных определенным количеством организмов — особей, имеющих почти идентичное строение (жесткокорпускулярная система). Дифференцированность строения организма является главной причиной неравномерности, этапности, цикличности эволюции.

Любищев Александр Александрович

Берг Лев Семенович (2 (15) марта 1876[2] — 24 декабря 1950) — русский и советский зоолог и географ.
Член-корреспондент (1928) и действительный член (1946) АН СССР, президент Географического общества СССР (1940—1950), лауреат Сталинской премии (1951 — посмертно). Автор основополагающих работ по ихтиологии, географии, теории эволюции.
Родился в Бендерах в еврейской семье. Его отец, Симон Григорьевич Берг (родом из Одессы), был нотариусом; мать, Клара Львовна Бернштейн-Коган, — домохозяйкой. У него были младшие сёстры Мария (18 апреля 1878) и София (23 декабря 1879). Семья проживала в доме на улице Московской.
Последние 2 года жизни проживал в академическом поселке в Комарово. Скончался 24 декабря 1950 года в Ленинграде.

Работа посвящена историко-критическому анализу эволюционных взглядов выдающегося ученого-энциклопедиста первой половины XX в. Л.С. Берга, известного в отечественной и мировой науке многочисленными исследованиями в области географии и ихтиологии. Наибольшую популярность ему принесла концепция номогенеза, направленная в первую очередь против дарвинизма (селекционизма). До сих пор идет полемика вокруг выдвинутых в ней положений, главные из которых заключаются в утверждении принципа антислучайности, в телеологических, финалистских и сальтационистских представлениях о закономерностях филогенетического развития. Полифония оценок концепции номогенеза от резко критических до полной солидарности свидетельствует о неординарности выступления автора. Имя Берга часто цитируется в литературе последние полвека, и этому имеются основания. Историческое значение его эволюционного творчества состоит в привлечении внимания к нерешенным проблемам и предлагаемым решениям на основе новейших достижений биологических и других естественных наук. Концепция номогенеза относится к числу неувядающих творений научной мысли, освобождение от излишнего в ней в сочетании с использованием рационального даст ответ на вопрос, кто же станет победителем в противостоянии номогенеза и дарвинизма, но когда наступит этот финал — сказать трудно. В связи с острополемическим содержанием книга адресуется широкому кругу читателей: биологам-эволюционистам, историкам науки, науковедам, всем, кто проявляет интерес к поискам научной истины, в оригинальной форме отраженным в эволюционном творчестве ученого.

...можно сказать, что изучение в общей форме возникновения систем, в которых применимо понятие целесообразности, есть одна из главных задач кибернетики При этом изучение в общей форме естественно предполагает знание, отвлеченное от деталей физического осуществления, от энергетики, химии, возможностей техники и т п. Нас здесь интересует только, как возникает возможность сохранять и накапливать информацию.

Александр Александрович Любищев (5 апреля 1890 — 31 августа 1972) — энтомолог, специалист по одному из сложнейших подсемейств жуков-листоедов, так называемым земляным блошкам (Chrysomelidae: Alticinae), и защите растений.
Известен благодаря своим работам более общего характера по применению математических методов в биологии, по общим проблемам биологической систематики, теории эволюции и философии.

Вероятно, многие забыли, а может, и не знали эпопею 1939 года. Ведь тогда в «Правде» – центральном органе коммунистической партии СССР появилась статья под кричащим заголовком: «Лжеученым не место в Академии Наук».

«…В ближайшее время Академия Наук СССР должна пополниться новым отрядом действительных членов и членов-корреспондентов. …Большинство кандидатов – это люди, работы которых в области науки и культуры широко известны в нашей стране. Такие имена, как Лысенко, Ширшов, Ал.Толстой, Вышинский заслуженно пользуются уважением народа.
В числе кандидатов в действительные члены АН СССР выдвинут проф. Берг Л.С., который известен среди советских биологов как автор антидарвинистической теории номогенеза. Книга эта – законченный антидарвинистический трактат, усиливающий позиции идеализма и поповщины. Этот «труд» получил резкую критику крупного специалиста-зоолога профессора Шимкевича. Критике теории номогенеза была посвящена специальная работа проф. Б.М.Козо-Полянского, который показал, что Л.С.Берг в своей «новой» теории фактически повторяет старые, идеалистические, поповские установки в понимании развития органической природы.
Теория номогенеза не встретила отзвука в рядах советских биологов. Но ее быстро оценили буржуазные биологи. Книга в скором времени появилась на английском языке. В наши дни на «Номогенез» Берга ссылаются активные антидарвинисты, вроде фашистского палеонтолога Шиндевольфа, который в 1937 году ссылается в своей работе на этот «труд».

Лев Семенович Берг был удивительным человеком с энциклопедическим складом ума. Ихтиологи знают его как классика этой науки. Но это лишь малая доля его огромной научной деятельности. Имя Л. С. Берга вписано крупными буквами в историю отечественной и мировой науки как выдающегося ученого, оставившего богатое наследство в разных областях естественнонаучного знания (Гергиевский, 2013). Как отмечал И.А. Крупенников (1976): «Энциклопедизм Л. С. Берга выражался не только в широте его научных интересов, но и в глубине проникновения в суть, в механизм тех многочисленных теоретических проблем, которые волновали ученого».

Юрий Викторович Чайковский (1940) — российский историк науки, эволюционист и философ науки. Ученик С.В. Мейена. Ввел понятие «актиреф» (активное движение по рефренам), объединяющее основные достижения нового ламаркизма (см. молекулярный ламаркизм) и нового номогенеза. Ввел понятие генетического поиска (1976). Провел в 1976-2004 гг. анализ феномена случайности, показав, в частности, что основные эволюционные явления не описываются теорией вероятностей и требуют иных методов, а это приводит к новому пониманию механизмов эволюции. Выявил несколько сквозных закономерностей развития науки. Для этого потребовалось ввести следующие понятия: диатропика, познавательная модель и алеатика.
Преподаватель медико-биологического факультета (МБФ) 2-го Московского медицинского института им. Н.И. Пирогова с 1965 по 1968 год. Аспирант, а затем младший научный сотрудник Института электронных управляющих машин МИНприбора СССР с 1969 по 1972 год. Защитил диссертацию по теории оптимизации. Кандидат технических наук (1971). Для работ Ю.В. Чайковского характерно особое внимание к исходным пунктам исследуемых тем и теорий, у которых при этом часто обнаруживается отсутствие фактического обоснования.
В 1973–1978 годах — старший научный сотрудник ВНИИ генетики промышленных микроорганизмов Главмикробиопрома СССР.
Ведущий научный сотрудник Института истории естествознания и техники РАН (Москва), где работает с 1980 года. Автор более двухсот публикаций, среди которых широко известные монографии «Элементы эволюционной диатропики», «О природе случайности», «Эволюция», «Наука о развитии жизни», «Активный связный мир», «Зигзаги эволюции. Развитие жизни и иммунитет», «Лекции о доплатоновом знании».

Эта книга для тех, кто хочет знать, что нового внесено в эволюционную теорию за последние три десятилетия и согласуется ли это новое с теми основами современного дарвинизма, которые преподают в школе и вузе.

Биологи часто сравнивают свою науку с физикой. Они желали бы для биологии такой же точности и таких же незыблемых, раз и навсегда установленных для наших земных условий законов. Но жизнь на несколько порядков сложнее физических явлений, и потому таких законов в ней найдено пока мало. Естественный путь к их установлению заключается в смене идей и новых открытиях. Если же идеи долго не меняются, то чаще всего по двум причинам: учение либо отражает суть объекта исследования, либо превратилось в догму, которую стремятся увековечить.

На деле различить эти два случая не всегда легко. Кто признается, что верит в какую-то теорию, потому что ему так удобнее и спокойнее жить? Скорее могут сказать, что не сомневаются в ней, поскольку она пользуется всеобщим признанием. Но достоин ли такой аргумент настоящей, вечно развивающейся науки, которую по большей части делали гениальные ученые-одиночки? Уже в силу своего одиночества они всегда были обречены идти против господствующего убеждения. И в конечном счете в науке одерживали верх не общепринятые, а верные идеи.

Подобная коллизия характерна и для эволюционной теории, представленной современным дарвинизмом. Дарвинизм оберегают, поддерживают, «развивают» и преподают в России, Европе, США — во всем цивилизованном мире — как единственно верное учение. Но как узнать, соответствует ли оно истине на самом деле?

Верное учение всегда открыто для критики. Его собственная рефлексия означает способность к самокритике. Вспомним, что Ч. Дарвин включил в «Происхождение видов» главы VI «Трудности теории» и VII «Разнообразные возражения против теории естественного отбора». Современные последователи Дарвина избегают упоминаний о трудностях (часто маскируя их произвольными экстраполяциями), не воспринимают критику и предпочитают высокомерно игнорировать все, что считают вызовом устоявшимся представлениям. При этом надо отметить, что сам факт длительного существования защищаемой ими эволюционной парадигмы создает обманчивое впечатление ее солидной обоснованности и безграничной плодотворности.

Верное, а точнее правильно построенное, учение опирается на положения, поддающиеся опытной проверке, и предполагает возможность опровержения (фальсификации). Дарвинизм и в особенности синтетическая теория эволюции как гипотетико-дедуктивные построения, отрицающие применимость эксперимента и наблюдения к познанию эволюционных механизмов, опровержению не подлежат. Поставив себя выше фактов, они как бы заранее побеспокоились о своем увековечении.

Серге́й Ви́кторович Ме́йен (1935 — 1987) — геолог, эволюционист, палеоботаник, доктор биологических наук, доктор геолого-минералогических наук.
В 1958 — 1987 сотрудник Геологического института АН СССР.
Выдвинул принцип хронологической взаимозаменяемости признаков в стратиграфии и концепцию глобального флорогенеза, основанную на анализе всего ископаемого материала по наземным растениям. Развил концепцию номогенеза.

Закон говорит нам, что в процессе эволюционного развития каждый вид стремится к увеличению размеров тела. Данное утверждение считалось верным почти целый век. Однако недавно палеонтолог Майкл Фут (Michael Foote, р. 1963) из Чикагского университета поставил под сомнение верность этого закона. Фут — представитель нового поколения палеонтологов, хорошо знакомых с современными компьютерными методами исследования. Работая с внушительной базой данных, в которой собрана информация об ископаемых иглокожих (тип морских животных), он показал, что на протяжении десятков миллионов лет в изменении их размеров не было никакой определенной тенденции. Размеры некоторых видов из его базы данных действительно увеличились — в соответствии с законом Копа. Однако размеры других видов, наоборот, уменьшились, а третьих — остались без изменения. Иными словами, если анализировать большой объем данных, не ограничиваясь только динозаврами, закон Копа выглядит не столь безупречным.

Срочно нужен и другой разговор: если религию может вытеснить только другая религия, то какая религия может в наши дни с пользой для людей заменить дарвинизм? Классические религии этого сделать не могут, поскольку исповедуют креационизм, а он противоречит науке и потому отталкивает как раз тех, на кого следует опираться. Даже если он на время и вытеснит дарвинизм, то никакой пользы для людей не будет: его противоречие данным науки приведет только к ухудшению дел на планете.

Публикуются выжимки из четвертой главы книги Л.С. Берга «Теории эволюции» (1922). Сама эта глава является авторским обобщением книги «Номогенез, или Эволюция на основе закономерностей» (1922). Берг предвосхищает многие достижения современного синтеза и даже расширенного синтеза. Немало идей Берга сохраняют актуальность и могут быть развиты нынешними исследователями эволюции.