В данной работе показано эволюционное развитие самоуправления биологических автоматов от простейших естественных структур до человека. Обосновано развитие субъектности управления от простейших центров самоуправления до виртуального множества сущностей в составе одной машины управления живым организмом. И вдруг оказалось, что жизнь на Земле находится в одном постоянном формате существования – глобального суперорганизма, состоящего из модулярных организмов, коллективов, образуемых отдельными унитарными субъектами. Независимо от уровня их развития. От клетки до человека. Здесь вырисовывается очень грустная для человека картина. Мы не можем оторваться от своего вирусного основания, от своей эволюции коллективного развития, от модулярного лидера во главе иерархии субъектов, от глобального информационного супер Эго… Это всё в нас. Навсегда.

Возможно, считает Кондрашов, мы когда-нибудь научимся «чистить» геном от вредных мутаций, возвращая его в «идеальное состояние»: «Сейчас это звучит как фантастика, но 50 лет назад и секвенирование за две тысячи долларов выглядело фантастикой». По его мнению, человечество столкнется с этой проблемой в ближайшее время и будет вынуждено как-то ее решать. Пока же можно, по крайней мере, избавить своего ребенка от рисков позднего отцовства — мужчины могут замораживать свою сперму в молодом возрасте, чтобы потом использовать ее, когда понадобится. И в течение всей жизни быть «вечно молодыми» отцами.

Предлагаемая вниманию читателя книга - принципиально новое пособие по эволюционной теории, альтернативное всем существующим, а также первый в мировой литературе опыт всестороннего и систематического рассмотрения причин научной несостоятельности классического дарвинизма, синтетической теории эволюции и других форм селекционизма. Одновременно достаточно полно проанализированы и переоценены открытия и достижения мировой эволюционной мысли недарвиновской и антидарвиновской ориентаций, начиная с истоков и до сегодняшнего дня, побуждающие к отказу от привычных стереотипов. Книга содержит также описание складывающихся основ системной модели эволюции живого, с привлечением последних достижений биоценологии, палеобиологии, экологии, общей теории систем, а также биохимии, классической и новой генетики, геносистематики, вирусологии, иммунологии и многих других дисциплин, которые еще не получили отражения в учебниках и руководствах по эволюционной теории. Первостепенное внимание при этом уделено механизмам эволюции, запускаемым в периоды биосферных кризисов. Книга написана простым, общедоступным языком, не отягощенным узкоспециальной терминологией. Для преподавателей, аспирантов и студентов биологических факультетов уни верситетов, академий и педагогических вузов, специалистов-биологов, философов, а также широкого круга читателей, интересующихся биологией, и, в частности, современным состоянием эволюционной теории.

Серге́й Ви́кторович Ме́йен (1935 — 1987) — геолог, эволюционист, палеоботаник, доктор биологических наук, доктор геолого-минералогических наук.
В 1958 — 1987 сотрудник Геологического института АН СССР.
Выдвинул принцип хронологической взаимозаменяемости признаков в стратиграфии и концепцию глобального флорогенеза, основанную на анализе всего ископаемого материала по наземным растениям. Развил концепцию номогенеза.

Рассматривается теория эволюции И.И. Шмальгаузена, представленная как авторегулируемый процесс, основанный на обратной связи. Строится модифицированная модель эволюции Шмальгаузена, основанная на преобразовании специальных кубов. Предлагается новая архитектура генетического поиска, основанная на указанных представлениях, позволяющая эффективно решать оптимизационные задачи искусственного интеллекта и принятия решений.

Юрий Викторович Чайковский (1940) — российский историк науки, эволюционист и философ науки. Ученик С.В. Мейена. Ввел понятие «актиреф» (активное движение по рефренам), объединяющее основные достижения нового ламаркизма (см. молекулярный ламаркизм) и нового номогенеза. Ввел понятие генетического поиска (1976). Провел в 1976-2004 гг. анализ феномена случайности, показав, в частности, что основные эволюционные явления не описываются теорией вероятностей и требуют иных методов, а это приводит к новому пониманию механизмов эволюции. Выявил несколько сквозных закономерностей развития науки. Для этого потребовалось ввести следующие понятия: диатропика, познавательная модель и алеатика.

Преподаватель медико-биологического факультета (МБФ) 2-го Московского медицинского института им. Н.И. Пирогова с 1965 по 1968 год. Аспирант, а затем младший научный сотрудник Института электронных управляющих машин МИНприбора СССР с 1969 по 1972 год. Защитил диссертацию по теории оптимизации. Кандидат технических наук (1971). Для работ Ю.В. Чайковского характерно особое внимание к исходным пунктам исследуемых тем и теорий, у которых при этом часто обнаруживается отсутствие фактического обоснования.

В 1973–1978 годах — старший научный сотрудник ВНИИ генетики промышленных микроорганизмов Главмикробиопрома СССР.

Ведущий научный сотрудник Института истории естествознания и техники РАН (Москва), где работает с 1980 года. Автор более двухсот публикаций, среди которых широко известные монографии «Элементы эволюционной диатропики», «О природе случайности», «Эволюция», «Наука о развитии жизни», «Активный связный мир», «Зигзаги эволюции. Развитие жизни и иммунитет», «Лекции о доплатоновом знании».

Неприязнь к учению Ч. Дарвина и СТЭ автор объясняет своим принципиальным несогласием рассмотреть микро- и макроэволюционные процессы во взаимосвязи. Отсюда отбор рассматривается как излишний фактор при формировании видов (с. 386, 392), а само возникновение крупных таксонов якобы «напоминает мифических кентавров» (с. 391).

Центральная догма молекулярной биологии (ЦДМБ) — одно из немногих поло-жений, в биологии которое является далеко не тривиальным и не вытекает из за-конов физики. До сих пор она вызывает у некоторых авторов неприятие, вплотьдо обвинения в том, что якобы «она принесла биологии больше вреда, чем лысен-ковщина». Споры вокруг ЦДМБ во многом суть споры о словах и смысле стрелокв «треугольнике Крика». Собственно ЦДМБ «иллюстрируют» отсутствующие нанем стрелки для запрещенных направлений переноса «информации о последо-вательности». Более приемлемой следует признать «операциональную» форму-лировку Мейнарда Смита: если вести в клетку извне новый (чужеродный) белокили внутри клетки изменить последовательность аминокислот в белке (или егоконформацию), то это не вызовет появления соответствующего гена, т. е. новойили измененной молекулы ДНК, способной кодировать этот новый белок. В совре-менных терминах ЦДМБ есть запрет на репликацию, транскрипцию и трансляциюбелков («запрет Крика»).

Настоящие очерки имеют гибридный и несколько эклектичный характер. Изложение во многом основано на личном опыте автора в области экспериментального исследования явлений мутационного процесса, генной нестабильности в природе и поведения мобильных элементов. Хотелось также осмыслить другие аспекты проблематики непостоянства генома. Мне представлялось интересным взглянуть на трансформацию представлений, конфликты и парадоксы в истории генетики с оригинальных историко-научных позиций, обсуждаемых в работах А. А. Любищева (1975, 1982, 2000). Концепция личностного знания, развитая известным физико-химиком и историком науки М. Полани (1985), нетрадиционные подходы эпистемолога Л. Фейерабенда, а также идеи, высказанные в работах философа и культуролога Ю. А. Шрейдера оказались не только созвучны моим эмоционально — интуитивным ощущениям и переживаниям, но и вполне продуктивными в попытках по новому взглянуть на некоторые парадоксы в истории генетики.

Эпигенетическая теория эволюции (Шишкин 1987) рассматривается её сторонниками как альтернативная теория по отношению к неодарвинизму (синтетической теории эволюции). Её истоки возводятся к рубежу между XIX и XX веками, когда произошло расхождение дарвинизма на два течения: неодарвинизм, знаковыми представителями которого являются А.Вейсман и Т.Х.Морган, и другое направление, связанное с исследованием онтогенеза и изучением влияния условий обитания на изменение онтогенеза. Оформляется это течение в работах К.Уоддингтона, предложившего термин «эпигенетика» для обозначения этого направления. Но, как считают российские сторонники ЭТЭ, основной вклад в это направление сделан И.И.Шмальгаузеном.

Эволюционное учение играет ключевую роль в биологии, поскольку объединяет различные разделы биологического знания. Общепризнанным представлением о эволюции является синтетическая теория, впервые сформулированная С.С. Четвериковым и Р. Фишером. Однако в течение последних десятилетий в отечественной и зарубежной литературе растет число возражений в адрес этой теории. Более того, имеется конкурирующая парадигма - эпигенетическая теория, претендующая на роль нового эволюционного синтеза. Монография содержит сравнительный анализ двух теорий, основанный на последни данных сравнительной и функциональной морфологии, эмбриологии, генетики, экологии популяций и биогеографии.
Для профессиональных биологов, интересующихся нерешенными эволюционными проблемами.

Эта книга рассчитана на интеллигентного читателя. Идея историчности развития, идея эволюции принадлежит к числу немногих фундаментальных идей не только естествознания, но и всех наук, в том числе и общественных. Но именно в биологии эволюционная идея, доказанная Чарльзом Дарвином, стала краеугольной, отсюда пошло распространение эволюционной идеи в другие дисциплины вплоть до языкознания. Дарвинизм оказал глубочайшее воздействие на мышление конца XIX века и нашего столетия. Он повлиял не только на естествознание, не только на общественные науки, но и на политическое мировоззрение общества. Вместе с тем современная эволюционная биология, в первую очередь благодаря синтезу с генетикой, далеко ушла от дарвинизма конца XIX века. Сегодняшние открытия в области молекулярной биологии, генетики и многих других дисциплин готовят почву для нового синтеза в истории эволюционизма.

Коллективная монография «Создатели современного эволюционного синтеза» посвящена историко-сравнительному анализу различных попыток осуществить теоретический синтез эволюционных знаний в первой половине XX в. в биологических сообществах Англии, Германии, Франции, США и СССР. Исследована специфика вклада выдающихся биологов в эволюционный синтез, которая определялась сложным комплексом социально-политических, идеологических, институциональных, когнитивных и психологических факторов.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ СИНТЕТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ: Элементарное эволюционное явление – длительное и направленное изменение генотипического состава популяции под действиемфакторов окружающей среды. Элементарная эволюционная единица – популяция. Элементарный эволюционный материал – мутация, комбинация. Элементарные эволюционные факторы – мутационный процесс, популяционные волны (волны жизни), изоляция, естественный отбор. Элементарныйобъект отбора – особь в популяции.

Дарвиновская теория эволюции была расширена и разработана в свете современных данных таких наук, как молекулярная биология, этология, экология, генетика. Эта теория получила название неодарвинизма или синтетической теории эволюции (СТЭ).

Учебное пособие содержит информацию об основных разделах теории эволюции, таких как история развития эволюционных идей, микроэволюция, макроэволюция, общие закономерности филогенеза систем органов. Учебное пособие по основам теории эволюции может быть использовано студентами биологических факультетов университетов. Данное пособие подготовлено в соответствии с федеральным государственным образовательным стандартом высшего образования и предназначено для обучающихся по основным профессиональным образовательным программам высшего образования – программам специалитета "Лечебное дело, "Педиатрия", Медико-профилактическое дело", "Стоматология".

Основная гипотеза: Фрактальность природы - внешнее проявление конкуренции эволюционизирующих природных систем на уровнях иерархии

Биолог Васильев: общий предок человека и обезьяны жил около 7 млн лет назад

Необходим для обеспечения устойчивости и адаптивности системы

Роль Лайеля в последующем принятии учения Дарвина хорошо представлялась еще в конце прошлого века. «Учение Ляйелля теперь так же преобладает, — писал антрополог и эволюционист И. Ранке, — как некогда господствовало учение Кювье. При этом нередко забывают, что учение о катастрофах едва ли так долго могло бы давать удовлетворительное схематическое объяснение геологических фактов в глазах лучших исследователей и мыслителей, если бы оно не опиралось на известную сумму положительных наблюдений. Истина и здесь лежит между крайностями теории. Победа Ляйелля открыла путь для дарвиновой теории».